Ноябрь, декабрь, январь и февраль — за эти четыре месяца мы с Байдиным здорово поработали. У обоих появился «волчий аппетит» на занятия. Каждый из нас старался показать друг другу, что силы его беспредельны. Конечно, конфликты тоже случались, споры были горячие, словно угли в костре, мы оба обжигались на неосторожно брошенных словах. Бывали и размолвки. Но мир наступал уже на следующий день. Как-то само собой получалось, что мы находили пути для примирения.

«Вертушка Бурды» на брусьях, двойной пируэт на вольных, несколько оригинальных связок на бревне, прыжок «цукахара» — это наш «запасник» к сезону. Еще мне очень нравились новые вольные, которые ставила Валентина Косолапова. Не раз пришлось для этого летать в Алма-Ату.

Косолапова мне однажды твердо сказала: «Вольные — это лицо гимнастки. Где спортсменку по-настоящему замечают? На ковре!»

И потом уже мечтательно продолжала:
— Эх, придумаем что-нибудь экзотическое. Тебе с твоим бурным темпераментом обязательно нужны какие-то особые элементы. Я буду подбирать музыку и думать об этом. И ты тоже предлагай свое. Это же увлекательная штука — вольные составлять...

Любая тренировка — это настоящее творчество тренера и ученика. Разучивать вольные упражнения — творчество вдвойне, но и мука адская. В моей гимнастической жизни — немало удачных композиций. И это доставило мне огромное удовлетворение.

«Самба» — принесла мне золотую медаль на Спартакиаде народов СССР, на и на чемпионате Европы-75.

«Санта-Мария»— золотую медаль чемпионки мира 1978 года.

«Гимн восходящему солнцу» ансамбля «Сайта Эсмеральда» — золотую медаль Московской Олимпиады.

Чтобы вольные удались, надо не только очень доверять хореографу, верить его вкусу, но и быть с ним на равных, спорить, доказывать, переубеждать. Косолапова мне  не раз говорила, что она всегда хотела добиться такой гармонии, чтобы гимнастка душой и телом чувствовала каждый жест, каждое, даже самое неуловимое движение. А для этого надо полностью раскрепостить спортсменку, раскрыть ее, показать всю силу и глубину эмоции, сопереживать с музыкой.

Работать с Косолаповой мне было необыкновенно интересно. Хочется думать, что ей было интересно со мной. Валентина изучала меня, старалась узнать, как я отношусь к жизни, к гимнастике. Косолапова и музыку подбирала, отвечающую моему душевному настрою, элементы придумывала такие, чтобы я могла «раскрыться» на ковре и даже обыграть присущее любой девушке кокетство.

Косолапова приносила на тренировки магнитофон, и часами я занималась под самые различные мелодии: и под серьезную музыку, и под легкую. Валентина учила меня понимать музыку, любить ее. Поэтому даже в «зрелом» возрасте я готовилась к моим последним выступлениям самозабвенно, занимаясь самым любимым делом— репетицией вольных.

Косолапова стала мне настоящей подругой — заботливой, внимательной. Была она постарше, но я не чувствовала разницы в возрасте. Мы могли веселиться, хохотать над какой-нибудь проказой как девчонки-одноклассницы. Мы и на танцы ходили, нам нравилось вызывать зависть местных красавиц своими «профессиональными» движениями, отточенными па.