Повод для расстройства был, но я не успела огорчиться, ибо ничто не могло помешать победе нашей команды. Меня захлестнула волна радости за подруг! Отрыв от гимнасток ГДР достиг 7,6 балла. И когда мы завершили последний вид, Полина Астахова, растроганная, обняла нас, притянула к себе. Мы — чемпионки мира!

Радость наша удвоилась, когда нам сообщили, что на сессии МОК в Вене Москву избрали олимпийской столицей ! Это было 23 октября.

Да, девятое место — не очень-то хорошая позиция. Но оставалась еще надежда на медаль — по итогам двух дней у меня получилась неплохая сумма за выступления на бревне. Я решила — буду бороться, никаких переживаний! Только вперед!

Ночью я проснулась от сильной боли в ноге. Посмотрела — кожа на ней фиолетовая. Точно: все-таки я подвернула щиколотку, когда споткнулась на прыжке.

Каждая медаль — это приятное воспоминание о счастливом помосте.

Еще одна моя «награда» — дети, полюбившие гимнастику.

Неужели финал для меня пропал! Лидия Легонькова все утро колдовала над ногой: нет, наступить было больно. Вердикт — финал в многоборье пропускаю, чтобы залечить травму, а в первенстве на бревне выступить можно. Я очень упрашивала руководителя делегации разрешить мне выступить — хотелось доказать, что меня не зря взяли.

В финале многоборья я сидела на трибуне вместе с Растороцким. Потрясающее впечатление! Не человек, а вулкан какой-то. Как он болел за свою Людочку Турищеву! Передать трудно. Она стала двукратной абсолютной чемпионкой мира. Такого достижения добивалась в нашей стране только Латынина. У Люды была самая ровная цепочка оценок — четыре раза по 9,8. Она почти на балл оторвалась от . А Хелльман все-таки осталась третьей — отлично она выступила. Я очень радовалась за Саади — она четвертая, а Эля сердилась на себя: она мечтала о медали. Наша красавица Русико Сихарулидзе оказалась пятой, а Нина Дронова — седьмой.

Я очень переживала, что не смогла «блеснуть» в финале.

Два дня не выходила из номера. А так хотелось прогуляться по берегу моря, подышать соленым ветром, посмотреть на волны. Можете себе представить мое состояние. Так мечтала о чемпионате, так готовилась — и вот, пожалуйста... Неожиданно подумала, а вдруг это последнее мое мировое первенство? В жизни всякое может быть...

Угрызение совести я испытала еще во время награждения за командное первенство. Золотая медаль — это одно, а внутреннее переживание — это другое. Мы теснились на пьедестале, улыбались, а я почему-то пряталась за спины подруг. И на фотографии тех лет я получилась как бы на заднем плане.

Я представляла, как рано утром отец включал радио и жадно слушал спортивный дневник. А мама, наверное, и ночью слушала — она у меня страстная болельщица. Вечерами же все собирались у телевизора —  вот, видимо, огорчились, узнав, что меня не будет в финале. Ну ничего, я еще покажусь на экране!

И не только «домашние» нотки звучали в сердце. Десятки тысяч людей следили за нашими выступлениями, верили в нас. И так хотелось всех порадовать...

Помнится, незадолго до чемпионата наша сборная поехала на Люблинский литейно-механический завод — на встречу со сталеварами, рабочими. Мы, надев защитные очки, ходили по цехам, знакомились с людьми и с радостью чувствовали, как же нас, спортсменов, любят, как болеют за нас! Спросила у одного сталевара, стоявшего у раскаленной печи: «Вам не жарко?» Он засмеялся в ответ: «Я большой любитель гимнастики, и когда смотрел ваши тренировки, то сильно удивлялся, как вы переносите такие нагрузки? Мне казалось, что выдержать такой темп немыслимо...»

На собрании комсомольцев сборной страны по гимнастике и рабочих завода слесарь-сборщик Нина Шепилова сказала; «Победы гимнасток вдохновляют нас. Когда вы лучше выступаете, мы лучше работаем. Мы решили женскую команду зачислить на время чемпионата мира в Варне в нашу бригаду. Обещаем в дни турнира выполнять за вас производственные нормы. Ну а уж вы постарайтесь на помосте».